12710
26
После отпевания в церкви Петербурга тело поэта было отправлено для захоронения в Псковскую губернию в Святогорском монастыре около семейного имения Пушкина. Отпевание состоялось 1 февраля, через три дня после смерти. Потом гроб с телом простоял в подвале церкви еще три дня, потом три дня ушло на бюрократию и дорогу до Псковской губернии.
Пушкин был похоронен только спустя девять дней после смерти. На похоронах не присутствовали друзья и семья поэта. Пушкина хоронили чиновник Александр Тургенев, верные слуги и «две барышни» (девочки подростки 13 и 16 лет) - соседки поэта из имения Тригорское, с которыми Пушкин играл, когда они были маленькими.
Прекрасная Натали приехала на могилу мужа только спустя два года.
По традициям XIX века основным моментом прощания с усопшим считался обряд церковного отпевания, а не момент погребения. Хотя в наши дни кажется странным, что друзья, любившие Пушкина, не отправились проводить его в последний путь.
Поэты России у гроба Пушкина. Художник Л.Н. Нецветаев (2017 год)
Прекрасная Натали приехала на могилу мужа только спустя два года.
По традициям XIX века основным моментом прощания с усопшим считался обряд церковного отпевания, а не момент погребения. Хотя в наши дни кажется странным, что друзья, любившие Пушкина, не отправились проводить его в последний путь.
Поэты России у гроба Пушкина. Художник Л.Н. Нецветаев (2017 год)
×
Поэт завещал быть похоронен в родных краях, мрачно-пафосные кладбища Петербурга вызывали у Пушкина отвращение, о котором он писал в стихах:
«Могилы склизкие, которы также тут
Зеваючи жильцов к себе на утро ждут,—
Такие смутные мне мысли всё наводит,
Что злое на меня уныние находит.
Хоть плюнуть да бежать…»
Надгробие А.С. Пушкина
«Могилы склизкие, которы также тут
Зеваючи жильцов к себе на утро ждут,—
Такие смутные мне мысли всё наводит,
Что злое на меня уныние находит.
Хоть плюнуть да бежать…»
Надгробие А.С. Пушкина
Современники поэта подробно описывают грустные дни погребения Пушкина.
«Отпевание происходило 1 февраля. Весьма многие из наших знакомых людей и все иностранные министры были в церкви. Мы на руках отнесли гроб в подвал, где надлежало ему остаться до вывоза из города, 3 февраля в 10 часов вечера собрались мы в последний раз к тому, что еще для нас оставалось от Пушкина; отпели последнюю панихиду; ящик с гробом поставили на сани; сани тронулись; при свете месяца несколько времени я следовал за ними; скоро они поворотили за угол дома; и все, что было земной Пушкин, навсегда пропало из глаз моих» - вспоминал друг поэта Василий Жуковский.
«Отпевание происходило 1 февраля. Весьма многие из наших знакомых людей и все иностранные министры были в церкви. Мы на руках отнесли гроб в подвал, где надлежало ему остаться до вывоза из города, 3 февраля в 10 часов вечера собрались мы в последний раз к тому, что еще для нас оставалось от Пушкина; отпели последнюю панихиду; ящик с гробом поставили на сани; сани тронулись; при свете месяца несколько времени я следовал за ними; скоро они поворотили за угол дома; и все, что было земной Пушкин, навсегда пропало из глаз моих» - вспоминал друг поэта Василий Жуковский.
Подробная хроника похорон Пушкина записана в дневнике чиновника Александра Тургенева, директора Главного управления духовных дел иностранных исповеданий. Он по приказу императора сопровождал гроб с телом поэта из Петербурга до места захоронения.
Александр Тургенев. Единственный друг Пушкина, проводивший его в последний путь.
Александр Тургенев. Единственный друг Пушкина, проводивший его в последний путь.
«2 февраля 1837. Жуковский приехал ко мне с известием, что государь назначает меня провожать тело Пушкина до последнего жилища его… Государю угодно, чтобы завтра в ночь. Я сказал, что поеду на свой счет и с особой подорожной.
Был у почт-директора: дадут почталиона… Граф Строганов представил мне жандарма: о подорожной и о крестьянских подставах. Куда еду — еще не знаю. Заколотили Пушкина в ящик. Вяземский положил с ним свою перчатку.
3 февраля. Опоздал на панихиду к Пушкину. Явились в полночь, поставили на дроги, и
Был у почт-директора: дадут почталиона… Граф Строганов представил мне жандарма: о подорожной и о крестьянских подставах. Куда еду — еще не знаю. Заколотили Пушкина в ящик. Вяземский положил с ним свою перчатку.
3 февраля. Опоздал на панихиду к Пушкину. Явились в полночь, поставили на дроги, и
4 февраля, в 1-м часу утра или ночи, отправился за гробом Пушкина в Псков; перед гробом и мною скакал жандармской капитан. Проехали Софию, в Гатчине рисовались дворцы и шпиц протестантской церкви; в Луге или прежде пил чай…
Мы вытребовали от архиерея (за 5 верст) предписание архимандриту в Святогорском монастыре, от губернатора городничему в Остров и исправнику в Опочковском уезде и в 1 час пополуночи…
5 февраля отправились сперва в Остров, за 56 верст, оттуда за 50 верст к Осиповой — в Тригорское, где уже был в три часа пополудни. За нами прискакал и гроб в 7-м часу вечера; почталиона оставил я на последней станции с моей кибиткой. Осипова послала, по моей просьбе, мужиков рыть могилу; вскоре и мы туда поехали с жандармом; зашли к архимандриту; он дал мне описание монастыря; рыли могилу; между тем я осмотрел, хотя и ночью, церковь, ограду, здания. Условились приехать на другой день и возвратились в Тригорское. Повстречали тело на дороге, которое скакало в монастырь. Напились чаю; я уложил спать жандарма и сам остался мыслить вслух о Пушкине с милыми хозяйками; читал альбум со стихами Пушкина, Языкова и пр. Нашел Пушкина нигде не напечатанные. Дочь пленяла меня; мы подружились. В 11 часов я лег спать. На другой день
6 февраля, в 6 часов утра, отправились мы — я и жандарм!! — опять в монастырь, — все еще рыли могилу; мы отслужили панихиду в церкви и вынесли на плечах крестьян гроб в могилу — немногие плакали. Я бросил горсть земли в могилу; выронил несколько слез — вспомнил о Сереже — и возвратился в Тригорское. Там предложили мне ехать в Михайловское, и я поехал с милой дочерью, несмотря на желание и на убеждение жандарма не ездить, а спешить в обратный путь. Дорогой Мария Ивановна объяснила мне Пушкина в деревенской жизни его, показывала урочища, места… любимые сосны, два озера, покрытых снегом, и мы вошли в домик поэта, где он прожил свою ссылку и написал лучшие стихи свои. Все пусто. Дворник, жена его плакали».
Власти опасались беспорядков и похороны Пушкина, который при жизни был знаменитостью, проходили тайно.
«Дня через три после отпевания Пушкина увезли тайком его в деревню. Жена моя возвращалась из Могилева и на одной станции неподалеку от Петербурга увидела простую телегу, на телеге солому, под соломой гроб, обернутый рогожею. Три жандарма суетились на почтовом дворе, хлопотали о том, чтобы скорее перепрячь курьерских лошадей и скакать дальше с гробом.
«Дня через три после отпевания Пушкина увезли тайком его в деревню. Жена моя возвращалась из Могилева и на одной станции неподалеку от Петербурга увидела простую телегу, на телеге солому, под соломой гроб, обернутый рогожею. Три жандарма суетились на почтовом дворе, хлопотали о том, чтобы скорее перепрячь курьерских лошадей и скакать дальше с гробом.
— Что это такое? — спросила моя жена у одного из находившихся здесь крестьян.
— А бог его знает что! Вишь, какой-то Пушкин убит — и его мчат на почтовых в рогоже и соломе, прости господи — как собаку» - Из дневника Александра Никитенко.
— А бог его знает что! Вишь, какой-то Пушкин убит — и его мчат на почтовых в рогоже и соломе, прости господи — как собаку» - Из дневника Александра Никитенко.
Екатерина Фок (урожденная Осипова), соседка Пушкина из имения Тригорское, присутствовала на похоронах вместе с сестрой Машей. Екатерине тогда было 13 лет.
«Матушка оставила гостей ночевать, а тело распорядилась везти теперь же в Святые Горы вместе с мужиками из Тригорского и Михайловского, которых отрядили копать могилу. Но ее копать не пришлось: земля вся промерзла, — ломом пробивали лед, чтобы дать место ящику с гробом, который потом и закидали снегом.
«Матушка оставила гостей ночевать, а тело распорядилась везти теперь же в Святые Горы вместе с мужиками из Тригорского и Михайловского, которых отрядили копать могилу. Но ее копать не пришлось: земля вся промерзла, — ломом пробивали лед, чтобы дать место ящику с гробом, который потом и закидали снегом.
Наутро, чем свет, поехали наши гости хоронить Пушкина, а с ними и мы обе — сестра Маша и я, чтобы, как говорила матушка, присутствовал при погребении хоть кто-нибудь из близких. Рано утром внесли ящик в церковь, и после заупокойной обедни всем монастырским клиром, с настоятелем, архимандритом, столетним стариком Геннадием во главе, похоронили Александра Сергеевича, в присутствии Тургенева и нас двух барышень. Уже весной, когда стало таять, распорядился Геннадий вынуть ящик и закопать его в землю уже окончательно. Склеп и все прочее устраивала сама моя мать, так любившая Пушкина, Прасковья Александровна. Никто из родных так на могиле и не был. Жена приехала только через два года, в 1839 году».
Воля Пушкина, изложенная в стихах, была исполнена.
«…Но как же любо мне
Осеннею порой, в вечерней тишине,
В деревне посещать кладбище родовое,
Где дремлют мертвые в торжественном покое,
Там неукрашенным могилам есть простор;
К ним ночью темною не лезет бледный вор;
Близ камней вековых, покрытых желтым мохом,
Проходит селянин с молитвой и со вздохом;
На место праздных урн и мелких пирамид,
Безносых гениев, растрепанных харит
Стоит широко дуб над важными гробами,
Колеблясь и шумя…»
«…Но как же любо мне
Осеннею порой, в вечерней тишине,
В деревне посещать кладбище родовое,
Где дремлют мертвые в торжественном покое,
Там неукрашенным могилам есть простор;
К ним ночью темною не лезет бледный вор;
Близ камней вековых, покрытых желтым мохом,
Проходит селянин с молитвой и со вздохом;
На место праздных урн и мелких пирамид,
Безносых гениев, растрепанных харит
Стоит широко дуб над важными гробами,
Колеблясь и шумя…»
Источник:
Новости партнёров
реклама
